Прорвав насквозь лимонно-серый
Опасный конус высоты,
На лунных крышах, как химеры,
Вопят гундосые коты.
Из желобов ночное эхо
Выталкивает на асфальт
Их мефистофельского смеха
Коленчатый и хриплый альт.
И в это дикое искусство
Влагает житель городской
Свои предчувствия и чувства
С оттенком зависти мужской.
Он верит, что в природе ночи
И тьмы лоскут и сна глоток,
Что ночь - его чернорабочий.
А сам глядит на лунный рог,
Где сходятся, как в средоточьи,
Котов египетские очи,
И пьет бессонницы белок.
